Жизнь у святой канавки: что случилось, когда советский райцентр Дивеево стал православным "местом силы".
Райцентр Дивеево Нижегородской области — особое место на карте православной России. Сюда приезжает много и обычных паломников, и тех, кто ожидает близкого конца света и надеется, что благодать места спасет их. Социологи Юлия Крашенинникова и Артемий Позаненко по материалам прошлогодней экспедиции НИУ ВШЭ рассказывают о том, какие формы принимает здесь народное православие, какими методами здешний монастырь воспитывает своих посетителей, и как огромный поток приезжих влияет на местное сообщество.
В селе Дивеево (около 6,5 тыс. человек) находится женский Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, в котором хранятся мощи одного из самых почитаемых православных святых — преподобного Серафима Саровского, покровителя обители. Монастырь также имеет славу Четвертого земного удела Богородицы, то есть священной земли под её покровительством. Особая достопримечательность здесь — святая Канавка, земляное сооружение в виде подковы длиной более 700 метров. Её построили в 19 веке по инициативе Серафима Саровского, который руководствовался видением Богородицы, и воссоздали в 1997-2004 годах. Проход по Канавке с молитвами — обязательный ритуал для насельниц и посетителей монастыря.
Такое разное православие
Дивеево — настоящий клондайк вариаций народного православия, идейных расколов внутри него, учений зарождающихся ересей и сект. Споры о религиозных вопросах составляют часть повседневности. На улице можно услышать дискуссию о том, правильно ли поступил Патриарх Кирилл, когда поехал в Ватикан и целовался с Папой Римским. Практически невозможно избежать разговоров о скором или уже состоявшемся пришествии Антихриста и том, как он порабощает человека с помощью гаджетов и документов.
Одна женщина горячо рассказывала другой: «За благодатью надо в деревню. Здесь всё пропадёт к чертям с этими паспортами... Попы и монашки порабощены бесами из-за телефонов и компьютеров». Со слов этой женщины, какая-то монашка сказала сидящим у ограды: «Что, сидите, бесы?» А она ей ответила, что это она бес, потому что у неё телефон.
Из дневника Артемия Позаненко
Самопостриженцы (т.е. те, кто сами объявили себя монахами) и особо набожные люди, которых церковные власти рассматривают как маргиналов, осуждают политику монастыря и поведение сестер за отступления от веры. Они расскажут вам, что в храмы лучше не ходить, потому что «там все прогнило» и «попы ведут нас в ад», а монастырь «дружит с миром, а не с Богом», что «монахини неправильно крестятся» и «Канавку неправильно сделали». Здесь у идей царебожников, катакомбников, почитателей отрока Вячеслава, ИННщиков и других вариаций радикального православия, которые Московская Патриархия РПЦ официально не поддерживает, находится множество последователей, причём часто это одни и те же люди.
В Дивееве благодати нет. Там гуси, лебеди, зайцы [имеются в виду садовые скульптуры], это всё католическая мерзость. … И дело не в количестве людей. Серафим предсказывал, что своими ногами придёт в Дивеево. То, что нашли в Петербурге — не он. Один живший здесь спрятался и остался в Троицком соборе после службы. Когда его заперли, он разорил ракию и всё из неё вытряхнул. Когда пришли и спросили, зачем он это сделал, он сказал, что не хочет, чтобы народ обманывали.
Самопостриженка в соседнем районе, цитата по дневнику Артемия Позаненко
Одновременно территория монастыря становится местом для ритуалов, не относящихся напрямую к его уставной жизни. Например, на ней, хотя и вне основного паломнического маршрута, растёт знаменитая лиственница, посаженная в честь первой годовщины рождения цесаревича Алексея, сына последнего русского императора. Дерево стало местом поклонения православных приверженцев учения о Царе-искупителе: они оборудовали рядом с лиственницей место для молений и служб, возвели часовню.
На время нашего пребывания в Дивееве пришлась памятная дата — день рождения Николая II. В этот день можно было наблюдать два практически параллельно идущих крестных хода. Один — обычный воскресный ход по территории монастыря, включая Канавку. В нем принимало участие более 500 человек. Второй — стартовавший чуть позже от лиственницы и вдоль ограды Канавки ход царебожников: два десятка человек, на иконах — портреты членов царской семьи, молитвы — собственного сочинения. Их ритуал включал моления у всех монастырских объектов, связанных с Николаем II, в том числе у памятника, установленного в 2017 году.
В Дивеевском районе много людей, отказавшихся по религиозным причинам от документов, в том числе от паспорта. По оценкам местных — от нескольких сотен до двух тысяч человек. Всем им свойственно недоверие к новым технологиям, персональному учету и кодификации, увлечение теориями заговора, вера в скорый Апокалипсис и осторожность во взаимодействии с государственными структурами. Однако эти элементы сочетаются в разных вариациях в мировоззрении отдельных людей.
С точки зрения одних, под власть дьявола можно попасть благодаря новым паспортам, для выдачи которых будут собирать биометрические данные. Они считают достаточным для спасения души обходить возможные варианты «чипирования», например, не пользоваться банковскими картами и не делать цифровых фотографий. Другие отказываются заменять старый советский паспорт на российский, поскольку видят на страницах второго знаки Зверя (число 666 и прочее). Для третьих центральным является антисоветский элемент. Они разделяют мнение, что паспорт с «масонской звездой» также не подходит настоящему православному христианину.
Мы встретили пожилую женщину, отказавшуюся от паспорта. Это совсем старенькая бабушка, на вид лет 80, она просила милостыню у монастыря, рядом с ней стояла старая детская коляска с вещами. Бабушка поведала, почему паспорт так опасен. Она расшифровала слово «паспорт» следующим образом: П — партийный, А — атеист, С — советский, П — политический, О — орган, Р — революционер, Т — товарищ. Таким образом, по ее мнению, само слово «паспорт» таит в себе опасность и поэтому от него нужно обязательно отказаться.
Из дневника Виктории Кулешовой
Одни отказываются не только от всех благ, которые можно получить от государства, но и от электричества и газа в своем доме. Другие пользуются мобильным телефоном и советуют окружающим почитать про грядущий конец света на специальных сайтах в интернете. Основная масса посетителей компьютерного зала местной библиотеки ищет в интернете информацию про Апокалипсис, каждый второй заходит на сайт «Москва — Третий Рим». Есть и промежуточные варианты. Например, один из наших информантов открыл гостевой дом, но его духовник не благословил его на пользование интернетом, из-за чего он не может разместить там свою рекламу, и дом полупустует.
Тактика борьбы со злом также различается. Для кого-то достаточно молитвы, чтобы избежать сатанинского воздействия современных технологий. Кстати, стопки распечаток с молитвой о неприятии печати Антихриста можно обнаружить здесь в храмах, часовнях, около купелей на святых источниках. Другие люди, чтобы обезопасить себя, крестят деньги в магазине, вырезают или замазывают штрих-код из платежки за коммунальные услуги. Помимо «ручных» методов, можно обратиться за помощью к целым организациям. Так, есть производители обложек для документов с молитвой о неприятии печати Антихриста, а в «Обществе удостоверяющих себя личностей» изготавливают эрзац-паспорта (справки, в которых данное общество удостоверяет личность владельцев по их фотографиям).
Порой жизнь вынуждает пересматривать радикальные религиозные взгляды. Люди без документов оказываются лишенными всех социальных пособий, включая пенсию, и возможностей официального трудоустройства. Обычно они живут на неформальные заработки, подаяния и помощь родственников и единомышленников. В этой ситуации наименее стойкие из тех, кому этих доходов не хватает, отказываются от своих принципов и заново оформляют документы.
Женщина рассказала, что приехала 12 лет назад «с Урала», из Удмуртии. Сначала не брала ИНН, полис, карточку. Теперь всё взяла. Началось с того, что нужен был кредит на машину, а для этого нужен ИНН.
Из дневника Артемия Позаненко
Соседствуя с приверженцами радикального православия, монастырь оказывается в неоднозначном положении. Его официальная позиция сводится к дистанцированию от эсхатологических и иных радикальных настроений. Как сформулировала её нам представительница обители, «мы придерживаемся той позиции, которой придерживается Церковь. Мы ждем прихода Христа, а не Антихриста». Тем более что сторонники скорого конца света нередко фокусируются на критике монастырской жизни: публично обвиняют насельниц в грехах, отвергают современный вариант обустройства святой Канавки и порой даже выражают сомнение в подлинности мощей Серафима Саровского.
В то же время, монастырь мирно сосуществует с такими верующими, примерами чего служат уже упомянутые ритуалы царебожников на его территории, а также трудоустройство радикальных переселенцев. Кроме того, сама обитель также притягивает людей, разделяющих эсхатологические взгляды, и среди насельниц встречаются те, кто проповедует идеи «отказников».
Они как-то спасаться собираются оригинальным способом. В наш храм они не ходят. Где они молятся — не знаю, там какие-то раскольники-попы, отрешенные от сана. (...) Набор идет всех выражений и понятий из интернета. Они как под копирку всё одно и то же говорят.
Представительница монастыря
На территории монастыря ко мне подошла монахиня и рассказала: «Настают страшные времена. Новый паспорт брать нельзя, получившие порабощаются Антихристом. Старые тоже грешные, но можно покаяться. Но в паспортных столах ещё остались христиане. Они по свидетельству о рождении или старому паспорту выдают тождество. Только надо приложить старую фотографию, потому что новая фототехника ставит метку».
Из дневника Артемия Позаненко
Воспитание посетителей
Хотя монастырь по определению — закрытое, изолированное от внешнего мира учреждение со своим уставом, значительную часть его жизни занимает работа с посетителями. Здесь умеют эффективно управлять людскими потоками, поддерживать чистоту и порядок, а также извлекать практическую пользу от визитов посторонних. Не случайно пользователи соцсетей называют Дивеево самым популярным местом для паломнических поездок в России.
Однако многие люди, желающие приобщиться к святыням, на деле плохо осведомлены о тонкостях церковного этикета и правилах монашеской жизни. Современный российский паломник, особенно вне специально организованных туров, охотно фотографируется рядом с табличкой «фото-видео съемка запрещается» и не всегда подобающе одет.
Возможно, поэтому здесь так много всевозможных инструкций о подобающем поведении. Они составляют важную часть воспитания посетителя и конструируют его восприятие монастыря с позиций несмышленого ребенка. Ласковые, но строгие письменные обращения предписывают не ходить в неположенные места, не делать предосудительных вещей, учат правильно писать имена в записке и заказывать требы, прикладываться к мощам, окунаться в святой источник.
При этом наставления не тождественны запретам. Когда посетители монастыря становятся главной его ценностью, к их чересчур мирскому поведению начинают относиться снисходительно. Происходит то, в чём сторонники радикального православия видят признаки утраты духовности обители: «В неподходящей одежде теперь только в храм нельзя, а в монастырь можно. Люди «Подмосковные вечера» пели на территории, а их не трогали».
Элементом воспитания посетителя являются и экскурсии по территории монастыря. Экскурсовод нашей группы демонстрирует незаурядный артистизм, рассказывая о чудесах, которые случались здесь с монахинями и верующими. Вместо информации об истории места мы получаем поучительные рассказы, которые призваны заставить посетителей задуматься о собственном поведении и убедить их в том, что всё происходящее сегодня с монастырем — исполнение пророчеств прозорливого Серафима Саровского.
Прежде проводить экскурсии на территории обители мог кто угодно, однако лет 15 назад «навели порядок», и теперь этим занимается исключительно монастырская паломническая служба. Экскурсии стандартизированные, а экскурсоводам запрещается вступать в дискуссии с членами группы. Об этом нам рассказала бывший экскурсовод, которая теперь работает независимо и вынуждена организовывать свои экскурсии следующим образом: сначала рассказ за чашкой чая вне монастыря, потом молчаливая прогулка по его территории.
Народное православие неотделимо от ритуалов, которые складываются вокруг святынь и позволяют «материализовать» и увезти с собой благодать места в виде освященных предметов. В Серафимо-Дивеевском монастыре эти ритуалы до такой степени стандартизированы и сделаны удобными для посетителей, что становятся неотличимы от туристического аттракциона.
В определенные часы в специальной часовне здесь бесплатно раздают освященные сухарики, по завету преподобного Серафима, который любил угощать ими. Как рассказывают, батюшка величайшим грехом считал уныние, и полагал, что сухарики — превосходное от него лекарство. Сухари насыпают из огромного чана, но благословляется брать один пакетик в руки один раз в неделю. Пакетики можно приобрести рядом в специальном киоске по 5 рублей за штуку.
Аналогично организована раздача освященного на мощах лампадного масла, а для желающих увезти со святой Канавки землю построена специальная песочница. У входа в предел Троицкого собора, где находятся мощи, с утра не только модерируют очередь на улице, но и начинают продавать цветы, с табличкой «для батюшки Серафима» (100 рублей за хризантему). В монастырских лавках можно купить и готовые наборы, упакованные на манер миниатюрных косметических принадлежностей: фирменный шоколад, сухарики, масло, земля или сушеная трава с Канавки.
Наконец, опытные паломники знают, что правильное времяпрепровождение в монастыре — это не только службы, поклонение святыням и экскурсии, но и бесплатный физический труд на благо духовного учреждения. Трудничество — важный элемент монастырской экономики и религиозного опыта. Желающим поработать обычно предоставляется кров и еда.
В Серафимо-Дивеевском монастыре дают возможность даже экспресс-трудничества. Так, во время нашей экспедиции около трапезной на улице была организована чистка картошки и лука для общего бесплатного обеда. Специальные люди ходили в толпе и приглашали всех желающих немного поработать, потому что «батюшка Серафим завещал трудиться». Два десятка паломников сосредоточенно работали кухонными ножиками и делились личными историями и советами, как сделать посещение монастыря максимально эффективным.
Местные и приезжие
По подсчетам монастыря, в год в Дивеево приезжает примерно миллион паломников. Причем прогнозируется дальнейший рост в связи с развитием паломническо-туристического кластера «Арзамас-Дивеево-Саров». Значительная часть визитов приходится на дни почитания Серафима Саровского и общие религиозные праздники.
Этот поток обслуживает разветвленная инфраструктура временного размещения: гостиницы вип-уровня, построенные инвесторами из Москвы, частные гостевые дома эконом-класса, монастырские объекты для проживания паломников, а также местные жители, которые сдают комнату, койку или даже место на сеновале непритязательным приезжим. Иные сами в тёплое время года готовы спать в гараже, чтобы своё основное жильё максимально выгодно сдавать в аренду.
Сегодня людской поток к монастырю — основной источник дохода местных жителей, помимо работы в бюджетных учреждениях. Однако то, как сельчане общаются с паломниками, сложно назвать полностью коммерчески или клиент-ориентированным, в отличие от других туристических мест. Так, продавщица в сувенирной лавке, отвечая на вопрос посетительниц, действительно ли сами монахини делали браслеты, простосердечно говорит: «Нет, эти — из Китая, но вам какая разница, если крест на них есть».
Кроме туристов и паломников, которые прибывают проездом или на длительный срок, чтобы потрудничать, многие переезжают сюда на постоянное жительство. Сам монастырь в отношении села тоже выступает как «чужак»: не только как воплощение иной, несветской культуры, но и просто потому, что все сестры — приезжие. По оценкам информантов, более 40% жителей Дивеевского района — разнообразные переселенцы.
Здесь много людей не просто воцерковленных, но так или иначе связанных с монастырем родом занятий: порядка 500 насельниц и 1500-2000 мирских работников монастыря. Помимо этого, в селе приобретают дома священники и работники других монастырей, чтобы останавливаться во время праздников или командировок.
Встречаются и малые предприниматели, которые успешно интегрировались в туристическую инфраструктуру. Они привносят в село новации, выдаваемые за традиции, например, выпуская особые дивеевские пряники.
Заметную долю также составляют люди, которые переселились из-за эсхатологических ожиданий и пытаются жить натуральным хозяйством. Многие из них обустраиваются в деревнях Дивеевского и даже соседних районов.
Изначально Дивеево стало местом притяжения сторонников скорого конца света главным образом из-за пророчества Серафима Саровского о том, что монастырь спасется благодаря святой Канавке: «И как Антихрист придет, везде пройдет, и канавки этой не перескочит». Переселение не в сам райцентр, а в деревни подкреплено относительно новым поверьем, что благодать от Канавки распространяется в радиусе нескольких десятков километров, а старцы будто бы и вовсе благословили селиться именно в окрестностях.
К идейному обоснованию добавляется очевидная материальная причина — в Дивееве дорогое жилье. Дома выставляют на продажу по ценам от 3 до 13 миллионов рублей. Например, мы беседовали с пожилым мужчиной, который пытался продать за 10 миллионов обычный деревянный дом постройки 1950-х годов, расположенный в 15-20 минутах пешего хода от монастыря. При этом он переживал, что занижает цену, и надо было бы выставить ценник в 13 миллионов (то есть по стоимости трёхкомнатной квартиры в хорошем спальном районе Москвы). Некоторые местные жители даже стали специально строить дома на продажу, рискуя погореть в случае оскудения потока переселенцев.
В деревне же можно купить хороший дом за 700 тыс. – 1,5 млн рублей. К тому же там много пустующих, заброшенных домов с неопределенными правами собственности. Поэтому населенные пункты около Дивеева тоже всё более наполняются приезжими и развиваются за счет них. В близлежащей Осиновке, по словам информантов, в пяти дворах живут местные, остальные занимают переселенцы. В другой деревне из коренных жителей осталось двадцать человек, и более ста — приезжие, в основном многодетные.
Небогатые переселенцы — это не только люди без документов или ожидающие конца света, но и просто воцерковленные, перебравшиеся жить поближе к благодати. Обычно решение о переезде принимают спонтанно и при содействии духовника. Именно влиянием духовников можно объяснить нетривиальную географию приезжих: в интервью упоминались Сибирь, Дальний Восток и, особенно часто, Молдавия, Приднестровье, Западная Украина, Донбасс и юг России. Часто у таких людей на малой родине остаются родственники, помогающие им материально, и духовники, к которым они периодически ездят.
У нас одна женщина работает, она жила в Одессе, семья, дом. Однажды духовник сказал: собирайся, поезжай в Дивеево. Что можешь в руках увезти — вот с этим и езжай. То есть всё хозяйство она оставила и приехала сюда. Купила себе малюсенькую хибарку, которую до сих пор не может никак восстановить. И она счастлива.
Представительница монастыря
В этой среде переселенцев идет заметный процесс маргинализации, во многом из-за жизненных установок самих верующих, а также потому, что у них нет опыта деревенской жизни и ведения сельского хозяйства. Они с трудом обустраиваются в новой для себя среде.
Одни приезжие сочли, что петушку холодно, занесли в скотный двор [который под одной крышей с жилой частью дома] и свечку ему поставили — дом сгорел. Другие достали угли из печки, чтоб не угореть, и кинули на двор — дом сгорел.
Местный чиновник, цитата по дневнику Артемия Позаненко
Люди без документов оказываются наиболее уязвимыми, поскольку даже приобретая жилье, они не имеют возможности оформить его должным образом и сильно рискуют.
Они купили здесь дом, а пять лет назад его у них отобрали. Отобрала хозяйка, которая продала им его по расписке, потому что у них не было документов. Дом был на них не оформлен, и она просто забрала его обратно.
Из дневника Артемия Позаненко
Свою роль играет и политика монастыря. Мы неоднократно слышали истории людей, которые перебрались в Дивеево еще в 1990-х годах и долгое время жили и работали при монастыре, однако впоследствии из-за отсутствия документов, из-за «недостаточного смирения» или по другим причинам монастырь отказывал им в помощи. Они были вынуждены переезжать в близлежащие деревни, подрабатывая при местных храмах или занимаясь натуральным хозяйством. Некоторые оказывались на улице, собирая милостыню у стен монастыря.
Наплыв паломников и переселенцев влияет не только на экономическое поведение местных жителей, но и на малозаметные бытовые практики. Например, жители улиц неподалеку от монастыря «приватизируют» пространство общего пользования: дополнительно отгораживают клумбами или вкопанными в землю автомобильными шинами территорию между дорогой и своим забором, чтобы паломники и туристы не ставили там автомобили. Старожилы предлагают вычислять переселенцев по глухим заборам, которые раньше здесь были не приняты.
Несмотря на то, что первая волна приезжих в современной истории села пришлась еще на начало 1990-х годов, разделение между ними и коренными жителями Дивеева сохраняется до сих пор. Старожилы за глаза называют переселенцев «подолами» или «черными юбками». Местные, если и ходят на службу, то обычно в приходской храм, а территорию монастыря посещают в основном как парк, чтобы «прогуляться».
Бюджетные учреждения стараются не брать на работу приезжих, а монастырь — местных. Даже подряды на строительные и иные профессиональные работы в обители получают не местные фирмы. Похожая ситуация в образовательных учреждениях: только единицы из числа местных детей учатся в монастырской школе, которая выдает аттестат государственного образца. В государственной школе много детей приезжих, там учатся даже дети священников, служащих в монастырских храмах. Однако есть деление по классам: два класса для местных и два класса для приезжих на параллель. Также учителя из общеобразовательной школы не работают в монастырской школе. Негласная селекция действует и в детских садах.
Работу найти здесь очень сложно. Дивеевские не принимают приезжих на работу туда, где есть гарантированная зарплата. Где государственная работа — это только дивеевские жители. Приезжих они недолюбливают, называют их «замоленные». Как ни странно, в Дивееве живет очень много людей, которым монастырь-то и не нужен.
Представительница монастыря
Они все ходят, и читают и читают, и бубнят и бубнят. Чего они бубнят? Молитву что ли читают? Или заколдовывают нас тут всех?
Местная жительница, цитата по дневнику Юлии Карпич
К переселенцам из числа радикальных верующих тем более относятся настороженно. Местные воспринимают их как маргиналов, а иногда — и как больных «физически и морально». В первую очередь потому, что такие приезжие поучают окружающих богоугодному поведению. В остальном же радикальные верующие живут обособленно, поддерживают близкие отношения только со своими идейными сторонниками и очень редко влияют на мировоззрение коренных жителей.
Ну, они же говорили, что вот чипы будут, как…в паспортах — дьявольский номер. У каждого…много же, кто уже чипованный. А это значит, что уже человек затычкованный. Так живёшь свободно — куда захотел, туда пошёл. А так — везде под наблюдением, под присмотром. И они наберут себе рабов. Щас можно: карточку приложил — там всё в ней: и зарплата твоя, и где ты работаешь, как родился, где крестился, размер ног, размер сапог, номер противогаза, ну и так далее.
Коренной житель деревни в одном из соседних районов
В то же время, между отказавшимися от документов и местными постепенно складываются отдельные практики конструктивного взаимодействия. Например, продавцы в продуктовых магазинах отдают списанный товар просящим. Сотрудники государственных инстанций, пользуясь оговоркой в нормативных документах про «иные документы, удостоверяющие личность», по возможности оказывают необходимые услуги даже тогда, когда посетитель предъявляет вместо паспорта так называемую «справку о тождестве» (заверенную нотариусом справку о тождественности гражданина с лицом, изображенным на фотографии). В больнице принимают пациентов без полиса ОМС. Почтальон может по старой памяти выдавать пенсии без предъявления документов.
В целом, переселенцы всё больше определяют коллективный портрет сельчан. Именно благодаря многодетным приезжим здесь растет численность населения, и муниципалитет получает дополнительные ресурсы для развития социальной инфраструктуры. Одновременно дороговизна жизни в туристическом месте, активное расширение территории монастыря, приток странных людей и непривычная культура переселенцев подталкивают коренных жителей Дивеева и его окрестностей продавать свои дома и уезжать туда, где поспокойнее. Благодаря выросшим ценам, местным удаётся взамен проданного в селе жилья купить квартиру в Арзамасе или Нижнем Новгороде и тем самым реализовать мечту многих селян о собственном жилье в крупном городе. Это только ускоряет тенденцию последних лет — приезжие всё больше и больше вытесняют местных.
Авторы: Юлия Крашенникова, Артемий Позаненко
Фото: Артемий Позаненко, Виктория Кулешова, Юлия Крашенинникова